1967 год 2 апреля 12 часов ночи проходят 1–го числа время. Я начинаю переходить за закалку описывать. Постараюсь к 50 лет Октября молодёжи предоставить свою работу за закалку, за своё учение: какую я получил сам пользу и другому человеку, что это даст впоследствии. По моему излогу, по Ивановскому выводу мы должны за это дело взяться все общими силами и, может быть, мы не это раскроем в Природе, чего нам нашёл Иванов. У него не так, как у нас с вами: воюем с Природой и хочем ей своими индивидуальными силами доказать. Иванов говорит: — наша большая в этом деле ошибка, не надо нам любить одну сторону, надо любить обе стороны...
Читатель, глянька на наше солнышко! Оно нас будит, и оно нас укладывает всех в постель. Мы через него и всю зависимую в Природе жизнь на человеке сколотили. Это наше добро, наш с вами есть труд, с которым мы ложимся и встаём, не забываем за сегодня, что я делал и не доделал. «А придёт завтра, — говорит человек, — доделаю». Этому делу нет конца, и чтобы был край. Мы все люди неправильно шагаем по нашей дороге. Весь век без любви в Природе и однобоко живём, не считаемся ни с какими особенностями. У нас свои силы есть, сделанные людьми в помощь нашей жизни. Мы имеем у себя искусство, изложенное всё нами против Природы, и на рожно лезем на острое. Из–за этого мы умираем, а нас за это Природа не жалеет, своими силами — «бах» по голове да и по нашим рукам или ногам, пробирается до внутренности и начинает там хозяйничать всякими путями. А у неё есть не одно, так другое или третье — и прививается какое–либо заболевание из–за нашего одного хорошего и тёплого. Вот что мы полюбили и ждём это время. Оно начинается и кем оно кончается? Мы хочем, все люди, чтобы перед нами солнышко со своими лучами не уходило и не бросало нас обогревать. Но в Природе, да еще такой богатой, не одно между нами процветает. Мы только знаем хорошо за повышенную, которая в раз год приходит и уходит. Мы все не хотели бы этого изменения в погоде, но это всё делается без нас в законном явлении. Сегодня хорошая тёплая погода пришла. Мы к ней без ничего не остаёмся, чтобы ничего не делать и без всякого дела жить. Таких людей Природа у себя не задержит — гонит от себя подальше. А вот таких, кто не спит, день и ночь думает про Природу и ее источник, кто откуда и как он брался и для чего приобретали. Из–под головы мужик землю не вытаскивал, так с нею на ходу делился, ежегодно на неё наступал и ежегодно отступал. Бедно, не имеющим в жизни, желания такого не проявлялось. А вот богачам, имущим в этом деле, такая мысль не выходила с головы. Видно было далеко по грунтовой и чернозёмной площади, как эта местность заставила в обществе находиться. Люди привыкли спокон веков своего соседа не забывать. Когда у тебя у любого человека, нет того, чего потребовалось в эту минуту, вот и нет, где её взять, — в эту самую минуту и богатый человек не постесняется к бедному придти, когда чем–либо зануждался, с Господом–Богом помолился, сказал для этого: «Здравствуйте!», с чего удивился, неожиданно ответил бедняк. Чего–чего, но своё тело придётся хоть поденно, а хоть сроком — ошибки между этим никакой не будет, за что мы — за деньги или за то, чем живём. У хозяина, у такого молодца, не один работник. Время было этому начало, о чём было перед всеми начинателями, т. е. первыми людями — натянутая атмосфера. Людям не красила эта дорога, а по ней много проходили в большом своем недостатке, в котором жил человек, особенно тогда, а не сейчас. По нашей земле ходили на цыпочках. Сосед от соседки недаром проложил стенку и через нее можно было подглядывать, и что в эту тихую минуту, когда твой близкий сосед спокойно спал — ему было не до этого, чтобы себя поднять и на своем родном дворе кого–то в этом приборе бояться или думать о ком». Не подглядывает ли и не видит ли мои собравшие такие в этом деле силы?» Они свою разведку прокладают по бездорожью прямо в степи, где моя подготовленная ещё осенью площадь. Я её вспахал вовремя, на неё рано лег снег и всю зиму пролежал на ней. Только сейчас повысилась температура, создала наше крестьянское условие. Мы в эту минуту каждый человек, индивидуалист–собственник, хозяин причитающейся этой вот земли — я рано, до солнышка пробирался, не хотел, чтобы кто–либо о моём приезде знал; я спешил, у меня вчерашняя мысль заставила сегодня это делать. Время такое воровское, я — человек, да ещё такой не коллективный, сам себе под свой нос, чтобы никто не видел и не слышал. А у меня гора богатства росла. Об этом скажут все наши близкие и далёкие люди, у них к этому делу большие глаза и длинные языки — о моём рисовать. Это моё всё то, чего я с собой захватил, приехал, в ярме, в хомуте животного содержал и заставил мастерить. Я — хлебороб этого времени, я — делец этого места, и выращивал урожай не один я, а многие другие; лучше и хитрей по своей дороге ползут, у них одно, что получше да потеплей одеть, чтобы покрасивее от всех себя показать, да побольше от всех наесться сладкого и жирного, а в хорошем доме уютно пожить, чтобы никто не сказал за меня, за такого работягу. От всего этого осуждения люди все бежат, уходят. А вот прибега нет к добру — вроде башни Вавилонской люди хотят сделать своим умением и своею добротою. Я сюда приехал вперёд всех, а туда приехал другой. Мы не такие, как уже смотрят и завидуют, как на какого–то нехорошего, как будто ему за что–либо его хорошее Бог дал. А в Природе только люди так думали и хотели от Него даром получить. У них было желание в этом всём думать и крепко просить. Какие были перед человеком молитвы — их приходилось запоминать, наизусть читали. А чтобы с этого всего разбогатеть — ни одному человеку такое хозяйство не пришлось в жизни получить, кроме, как только случайность какого–либо в войне совершившего подвига людьми, людей обидел. Ему за это лицо распорядительное вознаградил. И эта слава долго с ним не жила — умер этот человек, как и все поумирали зависимые, любое дело. Никому, никакому человеку честно не пришлось окружиться, чтобы за это всё пожить лёгко. На стороне стояла Мать — сила Природы с воздухом, водой и землей. Она эти качества ни от кого не хоронила и не считала это всё своим. Он не радовался людским таким поступком — за большое расстояние посылать свою мысль, чтобы она там самовольно захватила свое место и стала, как своим собственным, пользоваться. Этого права ни одному человеку никакой Бог не давал, всё это сделал на земле сам человек, силою своею сумел подчинить людей и Природу, заставил умением служить источником, который через человеческие руки давал прибыль. Она сохраняла, держала человека в этом во всём. Человек этому всему верил, надеялся и ждал этого времени. А раз у него была такая огромная вера и на это была немалая надежда — человек в этом себя готовил, ждал, у него ум прокладался, эти дела проворачивал заглазно. Любой человек не смог без этого оставаться, он был хозяин над этим делом начинать. Это любой истории человек начинал это; все маленечкие и большие люди со своим развитием начинали делать любое своё в Природе дело, но чтобы он его закончил — этого не пришлось ни одному человеку на себе получить. Все до одного без всякого достижения умерли, и будут они умирать с такой однобокой жизнью: хорошее и тёплое надо, а холодное и плохое не надо. Природа от человека не хоронится и не уходит от человека. Нужно плохое — идет с плохим, надо хорошее — тоже идёт с хорошим. А вот от плохого, холодного уходит, ему человек неимущий не нужен, человек нужен богат. Вся погоня за этим делом, вся история глядит прямо — сделать такому человеку.
Человек же заболел! Его освобождают от работы, он идет домой с болезнью. Это хорошо, что болезнь сама по себе упраздняется. А бывает, заболеет и ляжет в коечку на много время, пролежит. Бывает с человеком — поболеет, поболеет, а потом вернётся к труду опять. А бывает так — его бедного закопают, как он и не жил. Что ему только, как больному, не делают! Для больного человека вся возможность представлена, откупиться за деньги, в аптеке разные медикаменты все есть, лишь бы деньги были. А сам врач разве откажется от этого? Он же — лечащий врач. Завтра врач будет оперировать т.е. резать мое тело. Если есть чего дать врачу, чтобы было лучше, любой человек этим поделится. А когда врач возьмёт это, то уже тогда операция делается другая — более сложная и аккуратная. Болезнь не считается ни с богатством, ни с бедностью, всех мерит под одно, если нужно удалить с пути человека; Природа не продает и не покупает здоровье, а легко его вводит в любом человеке. Но мы не научились жить, чтобы не болеть, а только наш поступок самого человека заставляет получить на своём теле болезнь. Это — враг. Он пришёл к человеку, чтобы этого человека снять с пути за его проделки, за его гордость, за его ненависть и осуждение. Это тоже крепкое зло.
Надо нам всем поучиться у Иванова, как будет надо делать, чтобы жить и не болеть. Об этом он нам скажет. Это учение о том, как научиться здоровому человеку, чтобы не простуживаться и не болеть. А на это всё есть в природе закон — воздух, вода и земля, что и даёт человеку в его жизни. Он без этого всего не сможет жить, ибо всё это ему надо. Сырьё даёт земля, а вода — способница помогать, чтобы это сырьё делалось руками для того, чтобы в деле получались факты. Вода — способница растворять, с водою можно будет любой раствор заиметь, чтобы из него можно было сделать защиту от любого ветра, от любой настигающей температуры, от чего мы прячемся. А раз мы прячемся, то мы ушли от Природы, от её всех качеств. Мы сами себя изолировали, сделались в этом деле утомленными. Значит неполноценность в теле. А раз неполноценное тело в жизни, значит — дефект, недостаток в теле. Кто о нем будет беспокоиться, кроме как только мозг? Он ищет у себя и у Природы спасение своё, чтобы никак и нигде не болеть. Но Природа свои силы заставила в этом деле человеку дефектному помешать в его жизни за сделанное им. Он, может быть, и не хотел бы этого сделать, но его заставило делать условие его жизни. Он по предковому развитию стал убежденней, его вера заставила огородиться, он стал строить хоромы для своего тела, им верить очень крепко — якобы то, что он делает в своей жизни, он делает правильно. Он считает, для него дом необходим, для него необходима одежда, для него необходима и пища, чем он сам себя спасет как будто от смерти. Где это видно, чтобы человек в этом деле сам себя спас от природной стихии?! Как он простыл и заболел, никто об этом деле не знает и не может знать от чего. Это для человека пока есть тайна. А она опознается нашими учёными, специалистами медицины. Они говорят: надо держать ноги в тепле и голову в самозащите, также все тело в теплой одежде. А чтобы они сказали, что от этого всего есть естество — оно давало и дает человеку его здоровье. А то, наоборот, человеково тело потеряло свои силы. А раз потеряло, значит — недостаток. Этот недостаток могут излечить, т. е. приостановить этот процесс только врачи. Им пока верят, они пока на это всё анатомию человека теоретически изучали, понимали о теле, как о цветке жизни, старались изучить эту болезнь, что она такая–то есть на человеке. Её следует приостановить, чтобы она больше на нём не прогрессировала. Им, как врачам, даны все права делать, они являются над дефектами человека хозяева. Они, как наука, содержатся на оплате у государства. За то они получают деньги, что они делают, за то им оплачивают. Врач — это есть с точки зрения науки медицины закон. Он окружен гигиеной, ему дано право быть на страже своего дела. Если прорвалась в Природе какая–либо болезнь на любом человеке, то эта медицина, эти люди, — кто сами себя научили, как надо с Природою бороться, чтобы эта болезнь не прогрессировала дальше. Это же самая война с человеком воюет. Природа она науке медицине послала свои силы для того, чтобы наука с этой болезнью справилась. Они, врачи, все поставлены с любой болезнью, в любом виде поступать как им надо. Если врач сказал, значит нужно делать. А их дело одно: надо будет себя одевать, себя кормить и в доме жить. Если ты, как человек, не будешь этого у себя делать, то ты для науки уже будешь враг, ты не выполняешь их указание и не хочешь их совета слушать. Ты, человек, в этом деле противопологатель, не веришь им. А раз не веришь — идешь против. Твоя пропаганда направлена против всей медицины за то, что в Природе есть наука из всех наук — это любительская закалка тренировка, сделанная на самом себе, лично развитая так, как ещё ни один человек в своей жизни не пробовал так оставаться, как себя заставил Иванов. Я это сделал сам лично и огородился этим для того, чтобы не подвергаться никакой эпидемии.
Для Иванова не будет нужен никакой специальности врач, ибо тело его заставляет само себя быть здоровым человеком, чтобы нигде и никак не простуживаться и не болеть. Это его цель одна для всех: быть в Природе победителем.