Закалка тренировка от жары и от холода и голода.
1959 года, 17 Января

«Стр.1–17 Человек я лично с 1933 года стал работать и учиться для того, чтобы не простужаться и не болеть. Надо, чтобы не бояться оставаться к жаре и к холоду, и голоду — человек никогда и никак не будет умирать. Умирает тот, кто боится на войне пули, а пуля — это мёртвый продукт. Так и Природу не надо бояться, оставаться без пищи и воды и также одежды и жилого дома. Всё это, сделанное нашими руками, — не спасение в жизни. А вот суббота 17 января 1959 года. Это такое в Природе пришло время из всех времён, оно остановилось и заставило одного человека из всех о нём не мыслить, как мыслили все умершие люди. Из–за  этого у них было одно: не выходило из головы это время, когда он или она поднимался утром рано ли, поздно, а его уже необходимость заставляла приаккуратить себя приготовленною в фасоне форму. Она человека заставила, чтобы её на себя одеть и сделаться таким человеком, как делались все: в брюках, в рубашке, также сапогах, в шапке. Всё это надевалось не так, чтобы даром, — у человека был на этот счёт достаток. Ему этот достаток передавался собственнически предками, он им окружался как хорошим пахучим материалом. Плохая одежда, плохая пища, плохой дом — всё это доставалось в последнее время бедняку, рабочему классу, кто сам себя за деньги продавал, т/е. менял своё здоровье за мерило. Ему как человеку не помогал Бог, а держала его силы сама Природа. Она не доверялась никому, что он не сделает со своим поступком в любое время царь.

3. Его путь — всё время гнаться, чтобы догнать своего близкого соседа, и, если только человек своею формою догоняет человека, то обязательно чем–либо он старается перегнать. Такая была собственническая индивидуальная идея, она всех своими силами окружала и заставляла в своей жизни человека, которого ни Отец не знал, не знала и Мать, чтобы он этого всегда делал. Это его была всё время заинтересованность, он на этом фронте за эту всю проделанную работу от Природы получал — всё время простуживался и заболевал, лежал по многому времени в койке, всё стонал и ждал откуда–то помощи, чтобы ему пришёл какой–либо человек и помог ему его болезни, чтобы она дальше не прогрессировала на нём. Но этого времени он не дождался со своим собственническим хозяйством, со своей мыслью он прожил при развитой технике 1917 годов. Всё время проду 4. мал да прогадал.

Ему хотелось сделаться царём, но Природа ему заслоняла его дорогу, он жил так, как держала на учёте в своём законе всех. Она делала так: хоть худой, но живой. Мол, живи, будь ты не ладен, кто бы ты ни был на Белом Свете. Я как Природа вас всех до одного рождаю живым и одинаковым человеком, всем до одного права дала, свою близкую любовь, чтобы вы один от другого не уходили и не гнались. Но вы моим путём не захотели между собою заключать дружбы, а стали хорониться с найденным своим здоровьем. Со своими руками на ногах ты стоял и грудью своею всех валял, и к себе присваивал бессильного человека, и его заставлял своим словом, его чтобы силы сохранялись.

Как это было введено в истории, когда ещё не было огне–оружие уведено, а был такой человек Голиаф сильнейший, его 5. не было в то время, его силы всё время поддерживались людями. Это всё от Бога присылались такие силы, с ним, как с силачом, тогда считались. Но пришло и такое время, что этому силачу конец наступил. Его убил пастух Давид своим оружием: он расколол палочку и вложил в неё камешек, и, не допустив к себе за тридцать шагов, убил Голиафа. Давида подняли люди на высоту, и повесели ему его титул царя. Давид старался всё сделать для своего народа, но нечего не поделаешь с другой национальностью — она Давида не признавала за царя. А со своими силами лезла, беспокоила Давидову сторону. А Давидово дело одно — посылать, заставлять, чтоб человек шёл, и право царя Давида своею кровью защищал. Кто только верит истории, прошедшей на человеке, он прочитывал псалтырь, написанный Давидом, который отказался от своего титула, передал по наследству. 6. Пусть люди этим делам занимаются. Давид признал свою вину, что он напрасно убил человека. Да самого силача.

А в Природе силачей не было для своего собственнического индивидуального племя, и не было никакого запаса, чтобы этому запасу верить и сохранять свою жизнь всегда на одном месте. Это племя вожака, неизвестного по имени и отчеству, какая его фамилия, что он только один по–первости заставил сам себя об этом думать, чтобы обуздать, как обуздали Природу первые люди.

Они не захотели жить так, как хотела Природа, чтобы на Земле не сеялась и не появлялась вражда за каждый кусочек Земельки, за каждое животное богатство, чтобы человек не считал своим этого человека и не заставлял, как этот Вожак. Он без плана в Природе остановился на одно зимнее время, чтобы прозимоваться, а не кочевать всё время, как кочевали люди. Только этот вожак в одном ошибся — время он не знал, 7. а какое оно будет тогда, когда его дело совершится, за ним многие пойдут.

А тогда не было самозахвата, чтобы присваивали чужие, т/е. другие племена. Была в Природе частичная честность, жили люди не за счёт запаса, а за счёт жизни живой, что ни было из животного, им удовлетворялись.

Но пришло время встречи человека мужчины с женщиной, они никогда не думали, что у них будут дети. А на факте мы видели —  всё это делала и делает Природа. Она много лет мучила кочевнические племена — захватывала их в плен и тащила семьями. Этого Природе не хотелось, чтобы человек всегда погибал, она изменилась, дала Вожаку мысль. Он ею окружился, стал своё племя к этому делу готовить и осмелился остановиться на своём. Он его назвал «это моё место», где его Природа встретила жертвой — у Вожака не хватило корма для того, чтобы дождаться весны. Из–за корма животные стали падать, а люди видят, что эпидемия, вслед сами 8. стали умирать.

А вожак в этом деле — первый вояка — не хотелось бы ему помирать, он делал на благо всего человечества, открывал глаза. А его Природа встретила своими силами так же, как и Голиафа, — она не посчиталась с этим Вожаком. За его находчивость он дождался времени солнечной весны и зелёной травки, а своё начатое не бросил, а взял да отобрал у другого племени, идущего по этой местности, вотчины. И присвоил к своему постоянному месту племя и стал ими управлять, как подчиненными и завоёванными людьми, кто своим трудом подчинённым стал собирать по Природе то, чего было для жизни надо. А на это подчинение Природа пошла служить вовлечением — за их труд Природа укоротила зиму, а открыла большие запасы всякой материальности.

Особенно наша русского человека Земля. Она была по–первости захвачена боярами, рыцарями, князями и дворянами. Это была война с татарами. Да из кем только не воевали 9. люди с людями, сосед из соседом? Особенно были хитрецы, богатыри — убийцы других народов, как был Илья Муромец да неплохой был царь Петр первый. По его имени и его способности он очень и много дал того, чего не было в русских людях: за счёт своего умения строил благополучие, как будто русскому народу всем хотел услужить как своему народу. А без капиталу и Петр ничего не сделал: как только он ввёл у себя частичную систему, с боярами стал воевать, с ними объявил свою войну за счёт капитала. Если хочешь носить бороду и быть в людях с почётом, плати 1000 рублей. А царю требовались средства — вооружаться–то  надо, ан и применил эту систему на бояр. Стал свои экспедиции посылать в чужие народы, войны открывал для завоевания.

И так русское романово поколение существовало всем по правилу закона 300 лет: жили цари–мудрецы, их люди 10. Земного шара считали Богами Земли. А по существу всего условия он и был Бог — что захотел над бедняками, того и сделал. У царя были слуги: завоеватели Земли чужой — генералы Армии, кто имел имение, губернаторы городов, уездные начальники, старшины сёл, а староста деревни был пристав с урядником и мировой судья. Это с физической и политической стороны был закон: или жизнь или смерть. Для жизни и смерти проходили вечно вздуманная кем–то такая прослойка, вроде поручения самим Богом — это люди, убежденные в том, что им помогает всем таким сам Бог. А в словах сказано для всех людей одно слово: «Бог то Бог, да не будь сам плох». И вот эту систему, этот решительный политической закон задавали все люди свергнуть путем какой–либо требовательной стороны. Ссорила всё время неправда, а правда — никем она не 11. подхваченная.

Все жили и живут сейчас за счёт сделанного искусства, а в искусстве сидит делец: инженер, художник, кто комически представил свои слова, а мы засмеялись и ухватились за то, за что было. Не следовало быть такими людьми, разыгрывающими в жизни своим поступком. За счёт бедняка, за счёт рабочего всё делалось, и будет делаться рабочими трудовыми руками. Не будет труда — не будет и дела, а будет труд —  и будет дело. А раз дело будет, значит, будет и неприятность от Природы. Она не хотела допустить одного человека, чтобы он многими распоряжался, и сейчас она не любит такие вояжи, с которыми человек живёт и заставляет других на себя работать. Без этого дела, без этого закона жить руководителю нельзя будет, ибо всё создается трудом человеческой руки. А рука всё она делала: напишет на бумаге — есть закон, 12. выполняется приказом. Что захочет чин, то и сделает — его сила и воля во всём. Это оружие в людях, а с оружием можно всё делать, любого прогрессора приостановить с любыми планами.

Какая бы ни была революция, с народом отобрали вожжи у царя, и стали ими пользоваться люди, т./е. народ труда, кто заставил сам себя в этом деле копаться, как политическое лицо, как управительская система для того, чтобы легко приходилось справиться с Природою, с условиями её. Человек со своим вооружением, со своим умением находить их тащит на гора как сырье и его везёт на завод и там это сырье переделывает на продукт. А из продукта делает деталь, а из детали складывает машину. А уже машина машину делает для того, чтобы этой машиной управлял человек через своё освоенное учение.

Человека учат, человек учится, понимает теоре 13. тически всё. Он учится для того, чтоб обязательно надо знать, как практически добиваться этой цели, чтобы мы имели у себя своё имеющие богатство для того, чтобы жить хорошо: во что одеться и чего накушаться, и в доме хорошем пожить. Мы для этого ввели все науки, весь изобретательский момент, всю возможность в Природе пустили, использовали на благо всего человечества. Для нас это богатство Земли и по ней все реки, недра, промысла и моря. Мы их заставляем служить для человека.

А только одно мы со своею наукою медициною не достигли — того, чтобы наш больной со своею болезнью больше не жаловался и не просил, чтобы ему кто–либо из человеков помогал. В этом наука не имеет успехов и не освобождает от тяжёлого недуга человека, чтобы он со своим телом не попадал больше в больницу и не лежал там он из–за своего в жизни поступка.

14.Как жили мы все люди, верили во что–то такое вроде сверхестественное, и сейчас от этого всего людей не оторвёшь. Как они делали с крестом с разрешением какого–либо Бога, так они и делают, а им в этом деле как будто помогает. А сейчас при этом праве, которое окружило нас своим старым поступком, хочет каждый полегче, да получше, да побольше. Наша задача заставить другого, чтобы он побольше работал, и сохранять тех, кто управляет. Одни вожжи, отобранные и присвоенные к другим, недуманным никогда людям. Они тогда не имели полного права ценностями распоряжаться, и сейчас их дело трудиться, что–то делать.

Сказали, надо построить тяжёлую индустрию, мы сделали всё это, Вождём сказанное. Сказал, Эликтрофикация есть коммунизм, мы строим на реках электростанции. Мы добились, вводим 15. за счёт этого всего колесо быстрое и удобное для того, чтоб жить при этом времени так тяжело с развитыми всякими болезнями и простудами.

Нам всем вождям такая достанется участь, как досталось от народа Ленину нашему: между всеми окружёнными Ленина стрелять Природа допустила. Никогда этого Ленин не подумал, а в народе родилась мысль заставить Каплан решиться стрелять. А впоследствии за всё хорошее, сделанное Сталиным, ему после его смерти такая участь, такое дело, которое с недоверием к нему он умер. И также при Сталине был тяжёлый путь и сейчас не легкий для всех. Жалко, этот путь невозможно сменить на другой путь, чтобы этого не делать, чего мы сейчас при своём размахе в жизни получим, раз мы не были удовлетворены, тог (16) да, когда имели свою частную собственность.

Мы жили: сами захотели — нанялись, не захотели — нас никто не беспокоит. А сейчас собственной Земли не имеем, а всё перешло в коллективный труд, общее дело. Возьми, оторвись от производства, не стань работать, чем будешь жить? Да и жизнь, введённая —   совсем без интереса: здоровье есть, так нужен на производстве, нету здоровья — зачем ты нужен. А когда работаешь, да ещё, на каком месте — работы разные: одна работа удовлетворит, другая нет.

А чтобы человека удовлетворить, чтобы он ничем не нуждался, надо его обеспечить полностью. Этого факта ни одного не проявлялось, чтобы люди подчинённые не нуждались ничем, а этим так, как хотели, то и получали. Этого закон ни один не пропустит такое дело, чтобы 17. подчиненный жил хорошо. Такого Государства нету в жизни. А раз нету такого правителя в Природе, зачем жить, как мы всё своё время живём и хотим, чтобы выслужиться перед своим прямым начальником? Ибо этот начальник, самое главное, он над тобою, что ни хочет, то и сделает. Его ведь силы быть над другим человекам. А раз над ним есть такая природная сила, он же обладает ею, как человек живой и энергичный к самому себя. Что он будет за человек такой в своей жизни, если он будет своими силами поддаваться человеку бессильному?»